Премьера в Рязанском театре драмы: «Забудь, приди, люби! Любовь моя, Касатка!»
20 октября в Рязанском театре драмы состоялась премьера спектакля по пьесе А.Н. Толстого «Касатка».
Сюжет пьесы незамысловат. Компания авантюристов – Касатка, князь Анатолий Бельский и Абрам Желтухин – отправляется за сытной и беззаботной жизнью в поместье добродушного Федора Ивановича Долгова, дяди князя. Тот не виделся со своим племянником уже много лет. В этом имении молодые люди находят себе новую любовь: князь становится преисполнен самыми нежными чувствами к воспитаннице Долгова Раисе, а между её женихом, Ильей, и подругой жизни Анатолия, Касаткой, снова разгорается, казалось бы, давно забытая страсть. Такой вот любовный прямоугольник. Дядя как-то пытается контролировать ситуацию, повлиять на безрассудную молодежь, но его призывы к благоразумию остаются не услышанными.
Спектакль воспринимается зрителем как некое целое, окутанное в душевную, тёплую атмосферу. Так, казалось бы, непринуждённо и легко действие на сцене создает у публики ощущение поэтичности старинного русского быта. Однако всем известно, что из ниоткуда ничего не берется. В основе – продуманная и сплоченная работа всего коллектива театра. Как и что обеспечивает успех постановки – попробуем разобраться.
Олег Пичурин в образе князя Анатолия выглядит настоящим промотавшимся русским дворянином
В первую очередь хочется отметить работу актёров. Начнём с того, что исполнители удачно подобраны. Олег Пичурин в образе князя Анатолия выглядит настоящим промотавшимся русским дворянином: наивным, добрым по существу, романтичным, но совершенно безвольным. Статный мужчина, склонный к лирическим размышлениям, он выступает в воображении юной особы – девушки Раисы (Мария Конониренко) – несчастным, испытавшим все удары судьбы героем романа. Князь не очень-то стремится развеять её представления. «Я бы сказал, что мне было отпущено не особо много счастливых дней», – говорит он со страдальческим тоном, вздыхая. Но все его хитрости настолько простодушны, что вызывают снисхождение. Олег Пичурин как актер эффектен с первого своего появления на сцене: очень интересно наблюдать за его движениями, принимаемыми позами. Их умеренная вычурность понятна: это некая «игра в игре» – кутила-дворянин, пусть и без копейки в кармане, не забывает изображать из себя русского аристократа, гордо закидывает голову и украшает свою речь французскими выражениями. Во второй части спектакля князь Анатолий уже не стремится производить какое-либо впечатление. Он искренен в своём поведении – трусоват, но благороден – и актеру удается передать его достаточно глубокие душевные метания. Сцена неудавшегося объяснения в любви с Раисой выглядит мило, а неуверенность князя очень естественна.
Естественность – ключевое понятие для актеров этой постановки. Одному только междометию «ну, да – ну, да», произнесенному в петербургской гостинице одновременно Князем и Касаткой (Анна Дёмочкина), хочется аплодировать. Таких маленьких, но мастерски исполненных деталей очень много. Например, сцена, когда Федор Иванович (Юрий Борисов) и его воспитанник Илья Быков (Роман Горбачев) разговаривают и как бы между делом ведут хозяйственные подсчеты; застолье Абрама Желтухина (Валерий Рыжков) с распитием домашней наливки; горничная Дуняша (Наталья Паламожных) выносит помои, матрос Панкрат (Игорь Гордеев) случайно проливает воду из чайника на ожидающую парохода влюбленную пару и многое другое. Эти моменты ценны именно своей ненавязчивостью. Они сыграны как бы мимоходом, но эта едва «уловимость» и заключает в себе всю прелесть происходящего на сцене.
Естественность – ключевое понятие для актеров этой постановки
Касатка в исполнении Анны Дёмочкиной очень приятная женщина со сложной судьбой. Ей нельзя не сочувствовать. Она пытается быть дерзкой, без жалости, без стыда, но опять же, как и в случае с князем, удостаивается снисхождения со стороны зрителей. В спектакле, как и в пьесе, не поясняется, почему Марья Семеновна–Касатка была вынуждена вести такой образ жизни. Ничто нам не говорит о безвыходности её положения. Но актриса преподносит свою героиню как драматичную, раскаивающуюся натуру. Она становится интересна зрителю, так как в этот образ Анна Дёмочкина заложила глубину, характер с намёком на какое-то грустное прошлое.
Довольно дерзким ходом режиссёра (Урсула Макарова) было заменить литературную Варвару Ивановну Долгову, тетку князя Анатолия, дядей Федором Ивановичем Долговым (Юрий Борисов). Но скажу честно, спектакль от этого только выиграл. Ну, во-первых, тем, что на сцене сам Юрий Борисов (при его появлении в спектакле среди публики началось какое-то движение и были слышны фразы: «Вот он!», «А вот и он!»); во-вторых, именно то, что Долгов – дядя, позволило ввести в сюжетную канву дополнительную комичную сцену: застолье с Желтухиным (образ Валерия Рыжкова получился очень кинематографичным, ярким, самобытным, душевным, крайне симпатичным зрителю). Все-таки распивать наливку с теткой будет выглядеть не так органично, чем с дядей. Плюс ко всему суетливость, переживательность, хлопотливость – черты, непривычные для мужского характера, но свойственные Долгову, добавили образу дополнительную миловидность и юмор.
Замена литературной Варвары Ивановны Долговой дядей Федором Ивановичем Долговым, которого играет Юрий Борисов, – довольно дерзкий ход режиссёра
Кстати о юморе. Пьеса «Касатка» самим А. Толстым названа комедией, режиссёром – мелодрамой. Самое примечательное в настроении постановки – это её поворот на 180 градусов к последнему действию – пристань на Волге. Пьеса Толстого мало кому известна, поэтому подобного финала зритель, не читавший литературный источник, никак не мог ожидать. Объявление дуэли, расстроенная свадьба, разочарование невесты в своей любви к жениху, побег жениха с падшей женщиной – как правило, ряд таких событий не сулит в конце ничего хорошего. Непременно уж кто-нибудь да должен утопиться или застрелиться. Ничего подобного! Последние сцены на пристани развеивают всякое драматическое напряжение. Влюбленные герои, довольные друг другом, отправляются в путешествие, Желтухин остается жить с полюбившейся ему Дуняшей в имении Долгова, сам Долгов прощает взбалмошную молодежь. Все счастливы и довольны, впечатление остается самое приятное.
Но внешняя незамысловатость – это только напыление на тот философский вывод из всей истории, который делает Юрий Борисов в образе Федора Ивановича, читая стихотворение Ф.И. Тютчева «Не рассуждай, не хлопочи!». Оно небольшое, приведу его целиком:
Не рассуждай, не хлопочи!..
Безумство ищет, глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему, то будет.
Живя, умей все пережить:
Печаль, и радость, и тревогу.
Чего желать? О чем тужить?
День пережит – и слава богу!
Не могу быть уверена в том, что угадала замысел режиссёра, но это стихотворение звучит, с одной стороны, как обращение героя к самому себе: «Не рассуждай, не хлопочи!» (ведь Федор Иванович так рьяно стремился сделать всё правильно, чтобы всем было хорошо, а в итоге жизнь-то распорядилась совсем иначе); с другой стороны, он обращается к зрителю. На фоне этой невероятной истории, заканчивающейся «happyend-ом», реальная жизнь со своими бесконечными проблемами смотрится тускло и далеко не так жизнерадостно. Но есть ли смысл скорбеть об этом? «А завтра быть чему, то будет». В том и разница между театром и реальностью. Но одна из задач театра – подарить зрителю надежду на лучшее будущее, тем самым поднять ему настроение, оставить приятное ощущение и увеличить жизненные силы, чтобы «все пережить». Возможно, мои догадки неверны, и режиссёр имел ввиду что-то другое, и каждый зритель, услышав это стихотворение, подумал о своём. Но само решение ввести знаменитое философское произведение Тютчева в мелодраматическую канву, причем ввести его с акцентом, именно как вывод из всего спектакля, выглядит очень удачным.
Спектакль воспринимается зрителем как некое целое, окутанное в душевную, тёплую атмосферу
Нельзя не отметить немногословную, но эффектную сценографию спектакля (Кирилл Данилов): отличные и оригинальные декорации, элементы которых смотрятся в пространстве сцены очень выигрышно (одни гардины в доме Долгова что стоят!). Всё подобрано со вкусом и чувством стиля, всё на своем месте: и изумительная арка на авансцене, и ширмы с изображением игральных карт, и плетёное кресло-качалка и другое. О самом эффектном явлении я умолчу, пусть для зрителя это будет сюрпризом. Свет (Андрей Козлов) также лаконичен, но необычайно точен для характеристики момента. Когда над героями нависают тяжелые думы или между ними создается напряженная атмосфера, то свет с теплого, домашнего, резко становится холодным, и тут декорации вступают с ним в игру: синяя арка усиливает ощущение холода, а чудесные гардины начинают напоминать либо заиндевелые стены, либо многослойную паутину. Костюмы (Янина Кремер), в частности платья Касатки, произвели на женскую половину публики самое замечательное впечатление. Мало того, что они очень к лицу актрисе, они ещё удачно гармонируют с декорациями постановки. Ну и музыкальное оформление (Ануш Аветисян) заслуживает отдельной похвалы. Именно исполненные актерами в живую романсы, народные песни и даже фонограмма придают спектаклю поэтичность. Тексты песен подобраны к сюжету спектакля, со смысловой точки зрения продолжают его, углубляют.
Итак, «Касатка» – это качественный спектакль, и все, кто видел его, думаю, согласятся со мной. Лучшее определение для него – «приятный». Приятный спектакль, который оставляет самое приятное впечатление.
