Какими были бани в Рязани 100 лет назад
Здоровый образ жизни, о котором так много говорят последнее время, в Рязани был моден всегда: еще целый век назад в городе было шесть бань, рассчитанных на все население. И надо отметить, что они пользовались куда большей популярностью, чем нынешние общественные бани.
Стрелецкие забавы
О том, что население теперешней России удивляет европейцев народной забавой — баней — повествовал еще Нестор-летописец. Тысяча лет прошло, а забава у народа все та же.
Конечно, теперь уж даже старожилы не вспомнят, где и когда поставили в Рязани первую баню. Но известно, что к XVI веку наш город умещался на кремлевском холме между Трубежем и Лыбедью. Сердце Рязани — кремль — опоясывала стена, в которую были встроены 13 башен. Одна из башен называлась Тайничной, и стояла она на краю крутого берега Трубежа, чуть в стороне от нынешней колокольни.
Какую же тайну она хранила? Все просто: прямо к реке из башни был проведен подземный ход, чтобы в случае осады можно было пополнять запасы воды. А стрельцы, составлявшие рязанский гарнизон, в мирное время использовали ход себе на потеху: ведь рядом с башней они соорудили маленькую баньку, из которой, распарившись, прямо по тайному коридору выскакивали в Трубеж.
Зимой напротив лаза специально вырубали прорубь, и считалось, что прыгнувший в нее — настоящий стрелец, который и в бой пойдет, не оглядываясь.
Бани и баньки
Город ширился, и разделился со временем на Астраханскую и Московскую части. Первая располагалась по правому берегу Лыбеди, вторая — по левому. А Лыбедь в то время выглядела совсем иначе, чем теперь: большую часть территории современного Лыбедского бульвара заполняла вода, причем еще к концу XIX века она была настолько чистой, что ее даже пили — предварительно, конечно, прокипятив. Однако именно по берегам Лыбеди стояли деревянные мостки для стирки белья, и за несколько десятилетий (к началу 1920-х) это белье вкупе со сточными водами превратили ее в печально известную сегодня «речку-вонючку».
Кроме упомянутых мостков, по берегам Лыбеди располагались и городские бани, в которые народ спешил по субботам, а некоторые ценители — еще и по средам. (Вообще-то помыться можно было в любой день, но в среду и субботу это делалось массово и традиционно). Из Лыбеди же бралась и вода для мытья, в нее же и сливалась — в XIX веке «напрямую», а к началу ХХ века — через нехитрую систему очистки. Эффект от нее был слабеньким, и с ростом количества бань в Рязани возрастала и степень загрязненности единственной речки, текущей через город (ни Павловка, ни Плетенка, ни даже исчезнувшая Песоченка, что протекала в районе современной больницы №11, не входили тогда в черту Рязани).
Если в начале XIX века в городе стояла всего одна общественная баня, построенная Гаврилой Рюминым, то к концу 1870-х годов их было уже шесть, — и это без учета маленьких частных банек, которых никто не считал, но которые имелись фактически при каждом доме, стоящем на лыбедском берегу.
Городские бани получали названия от фамилий владельцев: Михайлова — на Почтовой улице (на месте современного ресторана «Былина» близ цирка), Симонова — на Екатерининской (в районе моста по ул. Горького над Лыбедским бульваром), Сергеева — на Нижненикольской (Лыбедский бульвар у цирка), Бажановой — на Ряжской (территория сквера перед театром кукол), Крымова — на Екатерининской (территория Центрального рынка), и Федорова — там же.
Холодная – бесплатно, горячая – за копейку
Городские власти строго следили за «порядком содержания бань». В 1910 году он был официально утвержден. Мы процитируем самые интересные пункты этого документа:
«В видах предупреждения простуды в передних, где раздевается публика, поставить согревательные печи».
«Торговые бани, устроенные для посетителей обоего пола, должны иметь два отделения, с особыми входами и надписями».
«Мытье и развешивание белья в банях безусловно воспрещается».
«Городская управа в сомнительных случаях может производить исследование воды за счет владельца бани».
«В общих банях не должно допускать делать различных втираний, а равно всыпать что-либо в ванны».
«Банные помещения и другие, с ними в связи находящиеся, не должны служить для жилья банной прислуги, ни для какой иной цели».
Кроме того, в бани не пускали лиц «с сыпными болезнями» и животными. Банная прислуга обязана была проходить медкомиссию шесть раз в год. Веники и мочалки отпускались только из касс (ни в коем случае не из рук банщика!), а «отработанная вода», спускаемая из бани, фильтровалась, после чего не должна была иметь запаха — допускалась только легкая «мутность».
Интересно отметить, что в непосредственно в парной (или, как записано в «Порядке…», парильной) запрещалось мыться (!) — там только парились. Для мытья существовало отдельное помещение, где можно было вылить на себя несколько ушатов холодной или горячей воды: холодной — бесплатно, горячей — за копейку. Число использованных ушатов скрупулезно подсчитывали банщики, чтобы на выходе представить клиенту полный счет за услуги.
А еще интересен пункт про ванны: они действительно стояли в некоторых банях, и рязанцы млели в них так же, как мы сегодня. Правда, удовольствие это обходилось несколько дороже ушата с водой — принять ванну стоило от гривенника до двух. Но желающих все равно хватало: иметь ванну дома в то время могли позволить себе только очень богатые люди.
Кому где париться
«Низшим классом» рязанских бань считались Симоновские и Федоровские. У Симоновских, на Екатерининском пруду (на его месте сегодня — стадион «Спартак») вообще стояли «плоты для полоскания белья»: помылся, заодно и постирай! Это практиковали представители пролетариата.
Выше ценились Крымовские бани, расположенные в самом центре города, у Мясницкого моста через Лыбедь (где сейчас вещевой рынок). Воду для бань брали из колодца: с утра до ночи служки-мальчишки носились как угорелые с ведрами, ведь всякая автоматизация процесса отсутствовала напрочь. За хорошим качеством этой воды ее использовали и в буфете: клиентам Крымова обязательно подавали горячий чай. При этом всякое спиртное было запрещено, и, возможно, именно по этой причине баню возлюбило рязанское духовенство.
Впрочем, парились в ней в основном дьячки и пономари, для которых за лишних двадцать копеек подавали какой-то особый чай: после него хоть и глаза делались шальными, зато изо рта пахло лишь луговыми травами. Просто буфетчик знал секрет неповторимой композиции ароматов, совершенно перебивающей запах запретного алкоголя, и на этом неплохо зарабатывал.
Бани на Ряжской улице посещали в основном мещане и мещанские жены. Никаких уставов там не было, за порядком никто особо не следил, так что в 1904 году мещанин Мальцев даже играл на мандолине в предбаннике и пел, за что, правда, через полчаса был удален городничим.
А лучшими считались бани Михайлова, впоследствии перекупленные другим хозяином и называемые также Сторожевскими. Артезианскую воду для них качала старая кляча, которая ходила по кругу во дворе, вращая привод насоса. Бани были каменными, с мозаичной отделкой коридоров, и ходить туда не гнушались даже рязанские губернаторы — правда, такие случаи были редки, не чаще двух раз в год. Где губернаторы мылись в остальное время, история умалчивает, но «банный промысел» они поддерживали всегда. Ведь эта забава в Рязани древняя и традиционная.
Денис Борода
